Свободный путь пересекая,
Взвился из бездны адский дух.
Он был могущ, как вихорь шумный,
Блистал, как молнии струя,
И гордо в дерзости безумной
Он говорит: "Она моя!"

«Демон», XVI, М. Ю. Лермонтов

В его ушах звенела ночь, отдаваясь шумом ветра в сердце, а душу переполнял восторг полета. Плавно следуя за темной машиной по пустынному шоссе, он обдумывал секунды их новой встречи. Он сделал это: нашел, выследил и был уверен, что сможет застать врасплох. На поиски он потратил 17 лет – ничтожный срок по меркам Ада и Рая, но огромная пропасть для человека. 
Демон усмехнулся. Джон Гилберт всегда был занозой в заднице, и, наконец, он сможет покончить с ним навечно.

***

    Машина медленно погружалась в мутную воду. Джон лежал у края берега и из последних сил пытался добраться до автомобиля: захлебываясь, ощущая на зубах ил, он упорно полз вперед, желая вытащить свою девочку из этого кромешного ада. Елена задыхалась. Она там, под водой, сейчас билась ладонями в стекло, пытаясь открыть дверь, и лихорадочно дергала ремень безопасности, надеясь сделать хоть что-нибудь, чтобы выбраться из этой чертовой машины. Его бедная девочка, он не мог позволить ей чувствовать себя преданной, не видя отца рядом с собой. Не мог допустить, чтобы Елена осталась один на один со смертью.

    Джон не понимал, что происходит. Он чувствовал, что потерял ее, но не осознавал, как сам смог очутиться на берегу. В его голове звоном отдавалась одна единственная мысль: спасти Елену, спасти любой ценой! 

Остановившись, мужчина закричал в темноту:

- Появись, ублюдок! Я знаю, что это твоих рук дело! Это ты, ты убил ее, сволочь! Я знаю, что ты здесь!

Но все вокруг было заполнено тишиной. Гилберт словно тонул в этом молчании, будто внезапно оглох, не слыша ни звука в ответ.

- Ублюдок! – снова выкрикнул Джон и обессилено упал в воду, сотрясаясь от рыданий.

    Внезапно он почувствовал давление на горле и полностью погрузился в озеро, придавленный тяжестью чьего-то веса. Джону казалось, что он провел под водой вечность, но, когда сознание начало меркнуть, его вырвали из воды и швырнули на берег.

    Джон с трудом моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд на существе, стоящем у его безвольного тела. Он бы никогда не спутал его с человеком: демона выдавал цвет глаз, особенно яркий - такой не встретишь ни у одного обычного смертного, - кошачья гибкость, плавность движений. Обычно демоны могли затеряться среди людей, но этот даже не думал о маскировке. Он возвышался над Джоном, словно исполин, и изучающе рассматривал его, скривив в ухмылке тонкие губы.

- Кажется, ты звал меня, Джон Гилберт? – в его голосе сквозили холод, безразличие, присущие только стражам тьмы, и мощь, от которой мужчина вздрогнул. – И вот я здесь.

    Он был могущественным, словно ураган, и в каждом его действии ощущалась сверхъестественная сила, способная разрушить все мироздание. Джон понимал: его отыскали и почти уничтожили. Но существо медлило, наслаждаясь его терзаниями.

- Чего ты хочешь? – выплюнул мужчина, пытаясь подняться с холодной земли. – Душу? Я отдам тебе ее, тварь, но она снова вознесется на небеса, рано или поздно. Жизнь – жизнь ничего не стоит, но об этом ты и сам прекрасно знаешь.

    Демон усмехнулся, и во тьме его глаза блеснули глубокой синевой с золотом. Так выглядел аквамарин в свете ярких лучей заката, и, видимо, такой облик приняла смерть.

- Зачем мне твоя душа? Ты можешь подохнуть вместе с ней, - демон пнул почти поднявшегося мужчину, и тот снова упал на колени. 

- Ты будешь жить еще долго, а я буду наблюдать за тобой. Я приду взглянуть, как ты склонишься над ее могилой, Джон Гилберт. Я приду смотреть, как ты будешь раздавлен, - медленно наклонившись прямо к его лицу, демон шепнул в ухо: - И я не позволю тебе сдохнуть.

- Спаси ее, - прошептал мужчина. За эти короткие мгновения он словно постарел на двадцать лет. – Я знаю, ты можешь спасти ее, Деймон.

- Могу, - согласился демон и, так по-людски закинув выбившуюся темную прядь назад, продолжил: - Но что взамен мне будет дано?

    Плечи Джона тряслись от душивших его рыданий. Дрожащими руками мужчина тянулся вверх, словно взывая к небесам, но они молчали. Джон Гилберт, самый известный охотник на чудовищ и не только, стоял перед демоном на коленях и плакал.

- Она так молода и красива. – Демон присел рядом с Гилбертом на корточки и заглянул ему в глаза. – Родителей не выбирают, не так ли?

- Спаси ее, черт бы тебя побрал! Она же там задыхается! 

- Думаю, ты переоцениваешь ее. Твоя дочурка давно мертва, и утекают те прекрасные мгновенья, которые можно потратить на возвращение ее к жизни.

- Почему ты вытащил меня? Почему не дал умереть вместе с ней? Почему ты оставил ее одну, она ведь совсем ребенок…

- Я могу позволить ей выжить, - выдохнул Деймон ему в лицо, опаляя кожу жарким дыханьем, - но боюсь, что цена будет слишком велика даже для тебя.

- Я сделаю все, что ты скажешь! За нее мне не жалко отдать ничего!

Демон мерил широкими шагами пространство, словно раздумывая над предложением.

- Я уважаю тебя, Джон Гилберт. Ты – великий человек. Но даже такие великие люди, как ты, имеют слабости. Я позволю ей жить, но в обмен заберу у тебя все, даже ее любовь.

    Джон снова вздрогнул, но поднял голову и встретился взглядом с существом. Ноги кровоточили, а из груди вырывались хрипы, но мужчина словно был пригвожден темной силой ада к земле.

- Ты убьешь себя сам, Джон Гилберт. И начертишь пентаграмму собственной кровью, вручая душу твою силам тьмы навечно. Ты перестанешь существовать и больше никогда не возродишься, Джон. Согласен ли ты продать свою душу, жизнь и вечность в обмен на девушку, которая даже не является твоей дочерью?

- Все, что угодно, лишь бы она жила, - покорно произнес отец, и вместе с последним произнесенным звуком будто бы разверзлась сама земля.

    За спиной архидемона воздух словно зарябил, сгущаясь и уплотняясь. Материализовались огромные огненные крылья, осветившие беспросветную лесную глушь. Волосы бессмертного существа развевались в порывах ветра, создаваемого взмахами крыльев, красных, словно кровь, опаляющих жаром, как адское пламя. Казалось, они прожигают его душу, теперь принадлежащую тьме, дотла вырывая с корнями все, что до этого принадлежало ему. Каждая светлая эмоция была обуглена этим священным пламенем глубин Тартара.

    Демон вознес руки к небу, словно обращаясь за благословением, и среди звезд вспыхнула молния, разделяя на две части мир. В шуме завывающего ветра демон выкрикивал слова заклинания, и воды озера расступались, образуя глубокую воронку. Внезапно существо вспыхнуло, словно искра, и через секунду, будто феникс, он восстал из пепла, держа в руках дочь Ловца.

    Джон, собрав остатки сил, бросился к дочери. Бледная, мокрая, она не подавала никаких признаков жизни. Деймон повернулся к охотнику лицом.

- В знак своего уважения я позволю вам попрощаться. Я даю тебе сутки. Если к завтрашней ночи ты не прервешь свою жизнь, я заберу ее у твоей дочери.

- Пусть будет так и поныне, - хором произнесли создание ада и человек, и в воздухе возникла раскаленная цепь, обернувшаяся вокруг их рук. Сделка свершилась.

    Демон опустил девушку на землю и, не дав отцу приблизиться, что-то зашептал. Его глаза снова вспыхнули синим, а изо рта появилось кроваво-алое свечение.

- Надеюсь, ты не имеешь ничего против целомудренных поцелуев с утопленницами, - ухмыльнулся демон и коснулся своими губами ее потрескавшейся кожи. Целуя ее, глубоко, страстно, он вдыхал жизнь в мертвое тело, и кожа Елены розовела. Услышав нечеткий удар сердца, Деймон прервал поцелуй.

    Когда девушка, закашлявшись, распахнула глаза, рядом с ней, положив ее голову на колени и баюкая, словно младенца, сидел только отец. Он, тихо шепча нежности ей на ухо, беззвучно плакал, а она ощущала на губах привкус смородины и мяты.

    Она только что вырвалась из лап смерти, познав на прощание ее вкус, - это отец и сам понимал, а в голове его звучал голос демона: [i]«Она моя!»[/i].

    Единственное, на что мог надеяться отец, – это на то, что его дочь сможет защитить себя сама, ведь уже через двадцать четыре часа его не окажется рядом. Оставалось веровать только в Божественное благословение, однако Джон Гилберт как никто другой знал: Небесам плевать на дела земные, и Елена сможет рассчитывать только на себя саму.

***

    Деймон летел к Переходу в Чистилище, делая широкие взмахи огненными крыльями. Конечно, он мог просто переместиться к Воротам, но полеты доставляли ему особое удовольствие. Ощущая порывы ветра на холодной коже, демон представлял, будто он живой, и эта часть его – единственная, что он смог сохранить, не разрушив. Словно укус ядовитой змеи, на губах Сальваторе пылал поцелуй, взывая к той части его души, что он потерял семнадцать лет назад. Демон тянулся к воспоминаниям, но замок, заперший его сознание тогда, был недвижим, сохраняя мрачную тайну его существования и появления на земле. В мыслях возникал образ Елены, и Деймон понимал: он сможет получить ответы на вопросы позже. Он всегда отличался терпением, и теперь, когда до смерти его главного врага остались считанные часы, Сальваторе знал: ждать осталось недолго.